– «Смутные времена настали, Михо…»
– «А может все-таки дадите еще денежек, у нас уже почти получилось…»
– «Я же говорю, времена смутные, самому надо. Спроси лучше у Курта»… (из разговора одного еврея с грузином)
Мандариновая «революция роз» уверенно двигалась к своему логическому завершению, то бишь к краху. В принципе, как и все грузинское, некогда пригретое в сказочной стране политических гастарбайтеров. Просто в маленьких кавказских странах у белых господ получалось за день уволить всех, набрать новых и посадить на цепную зарплату. А в больших постсоветско-проевропейских не получается. Почему-то. Даже опытные грузины не помогают. Но что-то делать надо, а то «честный кондитер» от рук отбивается, авторской кухней увлекся…
– «А давайте сколотим Вольер возле Купола, начнем всех Избранных бранить. Матюком окатывать да угрозами сыпать. А то уж совсем замучили, супостаты окаянные. Ведь раньше так работало, а, Михо? А я пока гостинцев вам соберу в дорогу…»
– «Да, дело говоришь, бабуля. Ну-ка, Семка, Егорка! Собирайте народ за правое дело. Только никому не слова, разговор у нас приватный…»
Шла какая-то по счету неделя грузинского эпатажа: днем в палатке с микрофоном – ночью в сауне с бутылкой. «Долой барыг и козлов!» – «А сколько я за это получу?». Много шатров больших военных, да люд возле них все маленький и низменный. Вроде как и революционная романтика: буржуйки, барабаны, чаек на костре, вечерние молитвы за суточный пайок – ан нет! Не то настроение. Ни смысла, ни людей, ни тебе общественной поддержки. Скукота вольерная… хоть волком вой.
– «А давайте разнообразим наш праздник! Пригласим артистов всяких, шутов заграничных, сожжем чучело супостата – чтоб веселее всем стало! Конкурсы антидепутатские придумаем, последнее китайское предупреждение вышлем, маршем пройдемся, расширим границы Вольера и сознания…ну-же ребятушки, что скисли?»
– «Та оно дело, конечно, верное, только где мы народу столько соберем? В лучшие времена в загоне поди до полсотни не сыщещь. Да и надоело все… Бабушка денег больше не дает, а если и дает – то Семка себе все крысит (убил бы гада!). Холодно стало, жрать нечего, городские не приносят на прокорм («Києве, вставай!» – слыш, тишина…). Надоело, домой хочу!»
На вечернюю поверку сгоняли силой. «Какого хрена туда ходить, если все-равно никого нет, денег не дадут? Я лучше бухну да посплю, пока дровишки совсем не прогорели». Непонятные идеи уже не вставляли. Семка задрал, как кость в горле. «Пошли, посмотрим, может этот завернутый в флаг принес чего, а мы не в курсе…». Несколько человек плотно стояли кружком и хрустели немеченными купюрами, воровито озираясь. «Ах вы ж суки одностроевые! Скрысить лаве от нас хотели? Ну держи, морда донбасовская…». Драка, крики, вопли в мегафон. Кто-то достал резинострел, кто-то нож. Один рукожопый случайно перевернул открытую канистру с бензином – по Вольеру расплескался запашок неприятностей… «Ты дебил?!! Тут кругом горючка и железо! Бегом все отсюда!!!»
А рядом за углом отрешенно курил ничего не подозревающий солдатик-срочник Нацгвардии. Ему вся эта хрень с ночными дежурствами и ежедневным промерзанием на холоде тоже порядком надоела. До этого он вообще не курил, но чем еще себя занять целые сутки? Затяжка… смачный выдох… ловким щелчком пальцев окурочек отправляется за угол… в застывший от оцепенения Вольер…
Андрей Правдоподобный
